Интерес к изучению понятия «качество жизни» возник в середине 60-х годах ХХ века и продолжает неуклонно увеличиваться. Первоначально в определении «качества жизни» превалировал социально-экономический подход. Качество жизни определялось через показатели рождаемости, смертности, психического здоровья, материальных достижений (доход, собственность, валовой продукт) и другого. Другой распространенный подход к определению «качества жизни» возник в середине 1970-х годах, где качество жизни рассматривается как субъективный показатель, в центре которого находится самоощущение и самовосприятие личности. Современная концепция качества жизни представляет собой интегрированный подход, который включает изучение как объективных, так и субъективных показателей. К первым относятся показатели уровня жизни (рекомендуемые Госкомстатом), ко вторым — ценностные ориентации, потребности, то есть восприятие субъектом качества своей жизни через личностные структуры.
В социологии и социальной психологии удовлетворенность жизнью считается частью более широкого понятия — субъективного благополучия, — которое, в свою очередь, определяется как «широкая категория феноменов, заключающихся в эмоциональной реакции людей, их удовлетворенности отдельными сферами жизни, а также в их суждениях о качестве жизни в целом». Удовлетворенность жизнью обычно считается когнитивной стороной субъективного благополучия, которую дополняет аффективная сторона — положительные и отрицательные эмоции, которые человек испытывает в какой-то отрезок времени. На ранних этапах изучения субъективного благополучия в рамках социальной психологии главное внимание уделялось проблемным эмоциональным состояниям, таким как депрессия или состояние беспокойства. Позже ученые обратили внимание на то, что изучение позитивных состояний людей оказалось не менее значимым. Субъективное благополучие в целом и удовлетворенность жизнью, в частности, отличается от такого показателя как «настроение» или «эмоциональное состояние» своей относительной устойчивостью во времени.
В своих работах М. Селигман, анализируя понятие «счастье», утверждает (вслед за Аристотелем), что следует рассматривать два типа переживаний: удовольствие и духовное удовлетворение. Удовольствия зависят от ощущений и эмоций. Духовное же удовлетворение зависит от достоинств и добродетелей и предполагает полную увлеченность деятельностью, состояние «потока».
К. Роджерс вводит понятие «хорошей жизни», главной тенденцией которой является тенденция самореализации. Не спокойствие и комфорт, не гомеостаз и довольство выступают главными характеристиками «хорошей жизни», а волнение, поиск, стремление к росту и развитию своей личности, к тому, чтобы стать наиболее «полноценно функционирующим человеком.
Интересны взгляды на проблему удовлетворенности жизнью психологов экзистенциального направления. Так, основываясь на многолетнем опыте практикующего психотерапевта, В. Франкл не только анализирует причины появления мучительного ощущения бессмысленности жизни, которое характерно для зависимых, но и дает свой рецепт избавления от страданий, вызванных этим ощущением. Ученый отмечает, что в эпоху З. Фрейда причиной всех бед считалась сексуальная неудовлетворенность, а ныне людей волнует уже другая проблема — разочарование в жизни. Если во времена А. Адлера типичный пациент страдал от комплекса неполноценности, то в наши дни пациенты жалуются главным образом на чувство внутренней опустошенности, которое возникает от ощущения абсолютной бессмысленности жизни. В связи с этим В. Франкл вводит понятие «экзистенциальный вакуум», описывая данный феномен при помощи простого примера: животные инстинкты не подсказывают человеку, что ему нужно, и традиции предков уже не учат его тому, что он должен делать. Не имея таковых ориентиров, человек зачастую не может понять, чего он, собственно, хочет. Это влечет за собой и другие последствия, чаще всего — невротические расстройства, названные психотерапевтом как «ноогенный невроз». В отличие от неврозов в узком смысле слова, представляющие собой по определению психогенные заболевания, ноогенные неврозы обусловлены не обычными психологическими комплексами и внутренними конфликтами, а муками совести, столкновением моральных принципов и, не в последнюю очередь, разочарованием в жизни, которое порой накладывает явственный отпечаток даже на сами невротические симптомы.
Что касается нарко- и алкозависимых, то их жизнь протекает в депрессивных и серых тонах. Отказ от духовных устремлений и подавление совести переживается человеком как тяжелое, мрачное, тревожное, напряженное состояние души, которое хочется «заглушить» каким-либо способом. В жизни большинства аддиктов преобладает смысловая недостаточность, из-за которой они чувствуют себя пустыми и лишенными чего-то главного. Внутренняя пустота заполняется химическими суррогатами (алкоголь и наркотики). Именно такого рода пустоту В. Франкл соотносил с переживанием экзистенциального вакуума. Личная жизнь, деятельность, окружающая среда рассматриваются аддиктами чаще всего как «серые», «скучные», «монотонные», «апатичные». Химическому аддикту сложно найти какие-либо сферы деятельности, способные привлечь его внимание, увлечь, обрадовать, вызвать эмоциональную реакцию.
Говоря о причинах снижения качества жизни аддиктов, необходимо остановиться на причинах формирования зависимости. С одной стороны, существует взаимосвязь личностных расстройств, депрессии с наркотической зависимостью, т. е. зависимость личностно обусловлена, но с другой — злоупотребления химическими веществами выполняет защитную, адаптивную функцию. Другими словами, причинно-следственные связи между личностными особенностями и химической зависимостью являются взаимообусловленными. Использование химических веществ может временно изменить регрессивные состояния, усиливая защиты Эго, направленные против мощных аффектов, таких как гнев, стыд и депрессия. В ранних психоаналитических положениях наркоманы часто представлялись гедонистическими искателями удовольствий, склонных к саморазрушению.
Р. Прищенко указывает еще на одну важную проблему, обусловленную общественными стереотипами — отношение к зависимым, их стигматизацию. Неготовность общества к зависимым, в том числе — прошедшим реабилитацию, не дает наркозависимому в полной мере удовлетворить потребность в уважении окружающих. «Жизненный опыт показывает, что когда начинаешь вживую говорить с людьми (даже с профессионалами и с компетентными в проблеме христианами) о наркозависимости, то нередко наталкиваешься на некий барьер из предубеждений, мифов и негативно окрашенного настроения, диапазон которого может колебаться от откровенной ненависти с примесью гадливости — до детского страха», пишет Р. Прищенко. Это существенно усложняем процесс ресоциализации зависимых, влияя на качество их жизни.
Е. А. Савина психолог-консультант, директор Центра «Зебра» для наркоманов и алкоголиков, подчеркивает: «Зависимость от алкоголя и наркотиков, изученная как болезнь, связана с изменениями в работе мозга, а именно в его глубинной структуре, базисной в его развитии, лимбической зоне. Она связана с обеспечением безопасности и переживанием удовольствия, а также с осуществлением способности к обучению, то есть к усвоению собственного жизненного опыта. Мало какая иная болезнь так явно показывает нам целостность человека: мы — это не только наш организм, но и душа». Действительно, алкоголизм и наркомания вполне определенно изменяют душу человека, так что можно говорить о психологической стороне этой болезни: изменяется способность чувствовать и думать. Зависимость заставляет человека подавлять свои чувства, и потому он страдает дважды: он получает мало информации о внешнем мире, так как она воспринимается именно через чувственные переживания; и он теряет способность общаться с этим миром, поскольку и общение построено на чувствах. Человек становится замкнутым на себе и страшно одиноким. Проникая в духовную сферу человеческого существа, наркотик или алкоголь становится главной ценностью, определяющей всю жизнь человека, и замыкающей, на употребление всю его жизнь. Все остальное — менее важно, чем употребление. Зависимый человек полностью одинок и несчастен в своем рабском подчинении веществу.
Подготовил: Бондаренко Олег Евгеньевич, магистр психологии, сотрудник центра.
Рубрики: Статьи
