Начав разбираться в своей жизни алкоголика или наркомана, мы испытываем сопротивление. Природу его люди описывают разными словами, может быть, на своем языке описывая одно и то же явление: «болезнь не хочет, чтобы я выздоравливал», «бес прячется за спиной», «мое сознание не хочет принимать факты», «я не принимаю себя таким» и т.д. Суть же его такова: пытаясь понять болезненность своей зависимой жизни и измениться, человек начинает отрицать тот факт, что он — зависимый от наркотиков или алкоголя человек. Он отрицает факт своей зависимости, и поэтому пытается связать печальные последствия употребления, неуправляемость своей жизни с какими угодно другими причинами, только не с влиянием этой болезни. Он пытается строить свою жизнь так, как будто он не алкоголик и не наркоман, «просто жить как все». И что самое главное — он сам этого не осознает. Если бы он пытался обмануть других людей, скрывая свое употребление — это полбеды, это он мог бы потом исправить. Если бы он пытался обмануть самого себя — и тут можно было бы признать правду. Но он как будто слепнет, перестает видеть очевидные факты и совершенно искренне, сразу, без «обработки» себя или других людей, уверяет, что все нормально, и «ему можно». Что — «можно»? В самом примитивном случае — употребить наркотик или алкоголь «только один раз, я же не собираюсь уходить в запой (или систему)!» Отрицается факт, что один раз никак не получится, и даже если получится, то на очень короткое время, а потом именно потому, что один раз «получилось!», будет вторая, третья попытка, — и запой или «система». Невозможно понять, почему так странно человек себя ведет. Вся его жизнь — пример того, что «не получается». Вся его жизнь — тщетные попытки пить или употреблять, контролируя употребление. Это точно знают все его близкие. Это отлично знал он сам в последнем запое. И он не знает и яростно отрицает этот факт сегодня. Доказать ему не получится, даже киносъемка, даже им самим написанные «расписки», любые свидетели и аргументы — бессмысленны для него. «Я не собираюсь пить, я только раз выпью» — и все. Он слеп и упрям одновременно.
Например, он идет общаться с действующим наркоманом, — «просто поговорить, что, нельзя?» — или работает до упаду, или идет в клуб, где употребляют. Он думает, что раз он решил не употреблять, его решения достаточно для того, чтобы он остался трезвым. Как будто он управляет собой в этом смысле… Аргументы не помогают, даже если в прошлый раз так он и сорвался. Ответ прост: «Я же не собираюсь употреблять!». Да, может быть, там и неупотребит. Но тяга будет такая, что через два дня пойдет искать наркотик сам. С радостью прыгает на те же «грабли» — и думает, что в этот раз не получит по лбу. Ему «некогда» ходить на собрания АН или АА, или «работа не позволяет» тратить время на реабилитацию, или «много дел», и он не пошел на группу, или «там все дураки, они меня раздражают, лучше дома спокойно отдохнуть».
Наконец, он считает, что «может сам» понять, что с ним происходит, и найти все пути выздоровления и идти по ним один, «потому что он лучше знает, что ему нужно». Если он такой умный — то почему такой бедный, почему так плохо жил все это время? Потому, что он наркоман или алкоголик, но он сам так не считает. Он искренне верит в свои причины и объяснения, которые служат единственной цели — создать условия для употребления, для того, чтобы оно произошло и стало систематическим, а после этого отрицание обычно отступает, оно уже не нужно. Дело сделано. Временное сумасшествие заменяется горьким раскаянием — до следующего эпизода.
Почему же наркоман или алкоголик так слепнет? Потому что есть нормальный для всех людей механизм защиты, который здесь срабатывает против самого человека. Отрицание — известный механизм психологической защиты сознания от страшной правды, позволяющий не отчаяться и выжить в трудных ситуациях. Например, больные раком даже в последних стадиях не признают своей болезни, надеясь, что врачи ошиблись и всё наладится. Отрицание беды — это обычная стадия переживания горя, проживания чувства потери здоровья, близкого, других ценностей. В «зашкаливающих» эмоциях у человека может «сработать предохранитель» и он «отключится» от реальной ситуации, перестав ее признавать. Пройдет некоторое время, и человек, частично приспособившись к новой тяжелой для себя ситуации, начнет «впускать» в сознание тяжелую правду. Отрицание, выполнив свою функцию защиты от перегрузок, закончится. В ситуации наркомании и алкоголизма это время никогда не наступает. Болезнь прогрессирует, и человек вновь и вновь попадает в одни и те же критические ситуации, которые просто его уничтожают. Отрицание алкоголика или наркомана убивает его. Поэтому отрицание зависимости воспринимается близкими наркомана или алкоголика с ужасом, злостью или отчаянием, им кажется, что он просто сошел с ума! Как же он не может научиться на своем жизненном опыте! Не может, потому что отрицание зависимости — симптом этой болезни.
О Т Р И Ц А Н И Е — это попытка доказать себе (а потом и другим; или, через доказательство другим, убедить в этом самого себя), что я не зависим от алкоголя или наркотика, и потому употреблять или нет — это мое решение и мое личное дело. Зависимость от алкоголя и наркотиков так меняет нашу способность видеть правду, что это становится выгодно зависимости — но не нам самим.
Мы не слышим голоса разума — неосознаваемая нами тяга в этот момент сильнее нас. Друзья тогда становятся людьми, не понимающими нас — или даже врагами. Отрицание обманывает нас, чтобы мы не выздоравливали. Это очень важное препятствие на пути выздоровления, но это не единственный вид сопротивления.
Ниже перечислены с примерами некоторые особенно часто встречающиеся его формы. Если вы опознаете в них себя, стоит задуматься над тем же вопросом: кому выгодно то, что я делаю? Это выгодно действительно моей личности или моей болезни зависимости от наркотиков и алкоголя?
1. Смещение акцентов. Человек выздоравливал некоторое время, а теперь неожиданно для него фокус его внимания смещается с выздоровления на другие аспекты жизни, теперь они — фигура, а выздоровление — фон для этой фигуры. Пример: после курса реабилитации поиск оптимальной работы становится самым главным, и то, позволяет ли рабочий график продолжать посещение собраний АА, не принимается во внимание, главное — престижность, деньги и «возьмут — не возьмут».
2. Выдвижение условий. Выздоровление ставится в зависимость от внешних обстоятельств жизни. Пример: «Я буду выздоравливать, если жена разрешит мне вернуться в семью, а то сейчас на меня отец орет, совсем жить не дает», т.е. жена, если она на самом деле хочет моего выздоровления, должна, независимо от ее желания, начать опять жить со мной, обеспечивая мне эмоциональный комфорт.
3. Покорность. Покорность противоположна смирению. Смирение «с миром в душе» принимает обстоятельства и себя в них, потому что эта «расстановка» не случайна, а имеет смысл, даже если я его сегодня и не вижу. Покорность внешне соглашается с этими обстоятельствами, но не сотрудничает, а только терпит их — временно и бессмысленно. Пример: в центре алкоголик попадает в группу, где большинство составляют наркоманы — люди, отличающиеся от него возрастом и жизненным опытом. «Хорошо, — думает он, — я потерплю, надо — так надо, месяц переживу». Видимо скучая в кругу, находя с наркоманами все больше различий, делая эти различия фигурой своих отношений с ними, алкоголик не сумел получить за месяц ничего от них, оставшись в своих отрицаниях и разрушительных позициях. А они — выздоравливали…
4. Наивность. Вытесняя из сознания очевидные истины, человек приводит себя к опасным ситуациям или прямо к употреблению. Пример: «а разве нельзя пить пенталгин? У меня голова болела, и в аптечке дома больше ничего не было… Его даже по телевизору рекламировали! Сколько? Ну, пять таблеток, а что? А вдруг не помог бы?» (в пенталгине содержится кодеин, аналог морфина). Тесты выявили опиаты, пациент выписан из центра.
5. Превосходство. «В этих анонимных все дураки, они меня раздражают». «А ты всего два года употреблял? Не наторчался… Тебе не понять». Поставить себя в положение самого-самого (неважно, самого умного или самого глупого, или самого плохого, или самого несчастного) — значит, отказать себе в возможности получить помощь от других и пропадать в одиночестве с зависимостью, которая тебя сильнее и потихоньку тебя ест…
6. Жалость к себе. В базовом тексте Анонимных Алкоголиков про это чувство сказано: выжигать каленым железом! — и неспроста. Я не знаю более разрушительной и «вязкой» западни, чем пресловутая жалость к себе. Это может быть просто «бедный я, все у меня плохо, и тут, и там, ой-ой-ой!» и более изящно: «Ну что ж, я просто из тех, кому не дано, это надо принять. „Не жалею, не зову, не плачу…“ Есенин тоже от этого погиб, и другие… Высоцкого залечили… мне не смогли помочь». Все это сопровождается скупой мужской слезой — и — правильно, употреблением.
7. «Профессиональный пациент». Этот всё знает, цитирует «великих», всем ставит диагнозы и оценивает чужие неуспехи. Гордо говорит: «этот центр у меня семнадцатый!», потому что некоторые были по нескольку раз. Шпарит наизусть цитатами из базового текста и считает себя в выздоровлении своим парнем. Как в грубоватой «грузинской» шутке: «если ты такой умный, почему ты такой бедный, а?» Щиты из цитат и тривиальных высказываний, а также оценки других прочно заслоняют собственные проблемы, и вот уже семнадцать раз никак решить их поэтому и не удается! Вариант профессионального пациента: человек чувствует себя более или менее комфортно в центре, научился там мирно жить. А в живой жизни жить не может или не хочет, и потому быстренько срывается, чтобы попасть в привычную безопасную среду.
8. «У меня есть маленькая тайна, и я ее вам не скажу». Например,что «дома в кармане куртки у меня кое-что есть… так, на всякий случай, просто не стал выкидывать, мало ли что… Или что вечерами по субботам я пью безалкогольное пиво, никто не видит, это же не алкоголь, а вы не поймете, вот я и помалкиваю… и всю неделю этого жду. Или я просто не пишу самоанализ, вы же не проверяете! » Как в чеховском театре: ружье, висящее на стене, в конце пьесы непременно стреляет.
9. «Пора заняться, наконец, делом» — вместо выздоровления. На очень разных сроках выздоровления — от нескольких дней до нескольких лет — я встречала одно и то же: выздоровление оказывается для него не совместимо с нормальной жизнью, где есть дело. Более того, дело ставится главным средством выздоровления: только бы оно было настоящим. Примеры: «Мне надо на другую квартиру переезжать, это столько дел!» «На работе аврал, и семью кормить надо, сейчас не могу больше быть в центре, и так сколько тут пробыл, пора и честь знать!» «Надо и к теще съездить, и машину чинить уже, наконец, вся разваливается… я её сам заработал, понятно? И никому не позволю ее гнить поставить». Понятно, что вскоре нет ни выздоровления, ни дела.
10. Скука… Глаза бесцельно скользят с предмета на предмет, в руках что-то вертится, «стрелка часов ползет так медленно, хоть не смотри на нее… Про что „они“ говорят? Что-то о своеволии… слышал я это много раз, и ничего нового не будет». Завтра человек может и не прийти, а потом через два месяца появиться полуживой после срыва… скука оказалась скрытой тягой, в которой теряет смысл все то, что относится к выздоровлению.
Еще нужно отметить: сопротивление и главный его вид — отрицание любят одиночество и самодостаточность. Сопротивление не осознается самим человеком, но оно хорошо видно со стороны. Поэтому неоценимую помощь здесь оказывают группы и вообще сигналы извне от тех, кто заинтересован в нашем выздоровлении. Выздоравливающие наркоманы и алкоголики склонны отвергать помощь своих близких, опасаясь «кормить» их со-зависимость, но именно близкие могут дать такую важную информацию о нас самих, которую не услышишь и на группах. Решение принимаем все равно мы. Это очень важно: показать нам наши отрицания могут другие люди, но преодолеть отрицания и вообще своё сопротивление выздоровлению мы можем только сами.
Сопротивление преодолимо, если нам удалось его осознать. Осознание его возможно, как правило, с помощью других людей.
Сопротивление и его разновидность — отрицание, будут с нами все время выздоровления и употребления, потому что это симптом самой болезни зависимости.
(В статье использованы материалы из книги Е. А. Савиной «Духовной жаждою томим»)
